Читать берилловая диадема шерлок холмс краткое содержание. Артур Конан Дойл «Берилловая диадема

Посмотрите-ка, Холмс, - сказал я. - Какой-то сумасшедший бежит. Не понимаю, как родные отпускают такого без присмотра.

Я стоял у сводчатого окна нашей комнаты и глядел вниз, на Бейкер-стрит.

Холмс лениво поднялся с кресла, встал у меня за спиной и, засунув руки в карманы халата, взглянул в окно.

Было ясное февральское утро. Выпавший вчера снег лежал плотным слоем, сверкая в лучах зимнего солнца. На середине улицы снег превратился в бурую грязную массу, но по обочинам он оставался белым, как будто только что выпал. Хотя тротуары уже очистили, было все же очень скользко, и пешеходов на улице было меньше, чем обычно. Сейчас на улице на всем протяжении от станции подземки до нашего дома находился только один человек. Его эксцентричное поведение и привлекло мое внимание.

Это был мужчина лет пятидесяти, высокий, солидный, с широким энергичным лицом и представительной фигурой. Одет он был богато, но не броско: блестящий цилиндр, темный сюртук из дорогого материала, хорошо сшитые светло-серые брюки и коричневые гетры. Однако все его поведение решительно не соответствовало его внешности и одежде. Он бежал, то и дело подскакивая, как человек, не привыкший к физическим упражнениям, размахивал руками, вертел головой, лицо его искажалось гримасами.

Что с ним? - недоумевал я. - Он, кажется, ищет какой-то дом.

Я думаю, что он спешит сюда, - сказал Холмс, потирая руки.

Да. Полагаю, ему нужно посоветоваться со мной. Все признаки налицо. Ну, прав я был или нет?

В это время незнакомец, тяжело дыша, кинулся к нашей двери и принялся судорожно дергать колокольчик, огласив звоном весь дом.

Через минуту он вбежал в комнату, едва переводя дух и жестикулируя. В глазах у него затаилось такое горе и отчаяние, что наши улыбки погасли и насмешка уступила место глубокому сочувствию и жалости. Сначала он не мог вымолвить ни слова, только раскачивался взад и вперед и хватал себя за голову, как человек, доведенный до грани сумасшествия. Вдруг он бросился к стене и ударился о нее головой. Мы кинулись к нашему посетителю и оттащили его на середину комнаты. Холмс усадил несчастного в кресло, сам сел напротив и, похлопав его по руке, заговорил так мягко и успокаивающе, как никто, кроме него, не умел.

Вы пришли ко мне, чтобы рассказать, что с вами случилось? - сказал он. - Вы утомились от быстрой ходьбы. Успокойтесь, придите в себя, и я с радостью выслушаю вас, что вы имеете сказать.

Незнакомцу потребовалась минута или больше того, чтобы отдышаться и побороть волнение. Наконец он провел платком по лбу, решительно сжал губы и повернулся к нам.

Вы, конечно, сочли меня за сумасшедшего? - спросил он.

Нет, но я вижу, что с вами стряслась беда, - ответил Холмс.

Да, видит Бог! Беда такая неожиданная и страшная, что можно сойти с ума. Я вынес бы бесчестье, хотя на моей совести нет ни единого пятнышка. Личное несчастье - это случается с каждым. Но одновременно и то и другое, да еще в такой ужасной форме! Кроме того, это касается не только меня. Если не будет немедленно найден выход из моего бедственного положения, может пострадать одна из знатнейших персон нашей страны.

Успокойтесь, сэр, прошу вас, - сказал Холмс. - Расскажите, кто вы и что с вами случилось.

Мое имя, возможно, известно вам, - проговорил посетитель. - Я Александр Холдер из банкирского дома «Холдер и Стивенсон» на Тренидл-стрит.

Действительно, имя было хорошо знакомо нам; оно принадлежало старшему компаньону второй по значению банкирской фирмы в Лондоне. Что же привело в такое жалкое состояние одного из виднейших граждан столицы? Мы с нетерпением ждали ответа на этот вопрос. Огромным усилием воли Холдер взял себя в руки и приступил к рассказу.

Я понимаю, что нельзя терять ни минуты. Как только полицейский инспектор порекомендовал мне обратиться к вам, я немедленно поспешил сюда. Я добрался до Бейкер-стрит подземкой и всю дорогу от станции бежал: по такому снегу кэбы движутся очень медленно. Я вообще мало двигаюсь и потому так запыхался. Но сейчас мне стало лучше, и я постараюсь изложить все факты как можно короче и яснее.

Вам, конечно, известно, что в банковском деле очень многое зависит от умения удачно вкладывать средства и в то же время расширять клиентуру. Один из наиболее выгодных способов инвестирования средств - выдача ссуд под солидное обеспечение. За последние годы мы немало успели в этом отношении. Мы ссужаем крупными суммами знатные семейства под обеспечение картинами, фамильными библиотеками, сервизами.

Вчера утром я сидел в своем кабинете в банке, и кто-то из клерков принес мне визитную карточку. Я вздрогнул, прочитав имя, потому что это был не кто иной, как… Впрочем, пожалуй, даже вам я не решусь его назвать. Это имя известно всему миру; имя одной из самых высокопоставленных и знатных особ Англии. Я был ошеломлен оказанной мне честью, и когда он вошел, хотел было выразить свои чувства высокому посетителю. Но он прервал меня: ему, видно, хотелось как можно быстрее уладить неприятное для него дело.

Мистер Холдер, я слышал, что вы предоставляете ссуды.

Да. Фирма дает ссуды под надежные гарантии, - отвечал я.

Мне совершенно необходимы пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, и притом немедленно, - заявил он. - Конечно, такую небольшую сумму я мог бы одолжить у своих друзей, но я предпочитаю сделать этот заем в деловом порядке. И я вынужден сам заниматься этим. Вы, конечно, понимаете, что человеку моего положения неудобно вмешивать в это дело посторонних.

Позвольте узнать, на какой срок вам нужны деньги? - осведомился я.

Артур Конан Дойл

Берилловая диадема

* * *

– Посмотрите-ка, Холмс, – сказал я. – Какой-то сумасшедший бежит. Не понимаю, как родные отпускают такого без присмотра.

Я стоял у сводчатого окна нашей комнаты и глядел вниз, на Бейкер-стрит.

Холмс лениво поднялся с кресла, встал у меня за спиной и, засунув руки в карманы халата, взглянул в окно.

– Что с ним? – недоумевал я. – Он, кажется, ищет какой-то дом.

– Я думаю, что он спешит сюда, – сказал Холмс, потирая руки.

– Да. Полагаю, ему нужно посоветоваться со мной. Все признаки налицо. Ну, прав я был или нет?

– Вы пришли ко мне, чтобы рассказать, что с вами случилось? – сказал он. – Вы утомились от быстрой ходьбы. Успокойтесь, придите в себя, и я с радостью выслушаю вас, что вы имеете сказать.

– Вы, конечно, сочли меня за сумасшедшего? – спросил он.

– Нет, но я вижу, что с вами стряслась беда, – ответил Холмс.

– Да, видит бог! Беда такая неожиданная и страшная, что можно сойти с ума. Я вынес бы бесчестье, хотя на моей совести нет ни единого пятнышка. Личное несчастье – это случается с каждым. Но одновременно и то и другое, да еще в такой ужасной форме! Кроме того, это касается не только меня. Если не будет немедленно найден выход из моего бедственного положения, может пострадать одна из знатнейших персон нашей страны.

– Успокойтесь, сэр, прошу вас, – сказал Холмс. – Расскажите, кто вы и что с вами случилось.

– Мое имя, возможно, известно вам, – проговорил посетитель. – Я Александр Холдер из банкирского дома «Холдер и Стивенсон» на Тренидл-стрит.

– Я понимаю, что нельзя терять ни минуты. Как только полицейский инспектор порекомендовал мне обратиться к вам, я немедленно поспешил сюда. Я добрался до Бейкер-стрит подземкой и всю дорогу от станции бежал: по такому снегу кэбы движутся очень медленно. Я вообще мало двигаюсь и потому так запыхался. Но сейчас мне стало лучше, и я постараюсь изложить все факты как можно короче и яснее.

Вам, конечно, известно, что в банковском деле очень многое зависит от умения удачно вкладывать средства и в то же время расширять клиентуру. Один из наиболее выгодных способов инвестирования средств – выдача ссуд под солидное обеспечение. За последние годы мы немало успели в этом отношении. Мы ссужаем крупными суммами знатные семейства под обеспечение картинами, фамильными библиотеками, сервизами.

– Да. Фирма дает ссуды под надежные гарантии, – отвечал я.

– Мне совершенно необходимы пятьдесят тысяч фунтов стерлингов, и притом немедленно, – заявил он. – Конечно, такую небольшую сумму я мог бы одолжить у своих друзей, но я предпочитаю сделать этот заем в деловом порядке. И я вынужден сам заниматься этим. Вы, конечно, понимаете, что человеку моего положения неудобно вмешивать в это дело посторонних.

– Позвольте узнать, на какой срок вам нужны деньги? – осведомился я.

– В будущий понедельник мне вернут крупную сумму денег, и я погашу вашу ссуду с уплатой любого процента. Но мне крайне важно получить деньги сразу.

– Я был бы счастлив безоговорочно дать вам деньги из своих личных средств, но это довольно крупная сумма, так что придется сделать это от имени фирмы. Элементарная справедливость по отношению к моему компаньону требует, чтобы я принял меры деловой предосторожности.

– Иначе и быть не может, – сказал он и взял в руки квадратный футляр черного сафьяна, который перед тем положил на стол возле себя. – Вы, конечно, слышали о знаменитой берилловой диадеме?

– Разумеется. Это – национальное достояние.

– Совершенно верно. – Он открыл футляр – на мягком розовом бархате красовалось великолепнейшее произведение ювелирного искусства.

XI. THE ADVENTURE OF THE BERYL CORONET

Артур Конан-Дойл
Берилловая диадема

My friend rose lazily from his armchair and stood with his hands in the pockets of his dressing-gown, looking over my shoulder. It was a bright, crisp February morning, and the snow of the day before still lay deep upon the ground, shimmering brightly in the wintry sun. Down the centre of Baker Street it had been ploughed into a brown crumbly band by the traffic, but at either side and on the heaped-up edges of the foot-paths it still lay as white as when it fell. The grey pavement had been cleaned and scraped, but was still dangerously slippery, so that there were fewer passengers than usual. Indeed, from the direction of the Metropolitan Station no one was coming save the single gentleman whose eccentric conduct had drawn my attention.

Я стоял у сводчатого окна нашей комнаты и глядел вниз, на Бейкер-стрит.
Холмс лениво поднялся с кресла, встал у меня за спиной и, засунув руки в карманы халата, взглянул в окно.
Было ясное февральское утро. Выпавший вчера снег лежал плотным слоем, сверкая в лучах зимнего солнца. На середине улицы снег превратился в бурую грязную массу, но по обочинам он оставался белым, как будто только что выпал. Хотя тротуары уже очистили, было все же очень скользко, и пешеходов на улице было меньше, чем обычно. Сейчас на улице на всем протяжении от станции подземки до нашего дома находился только один человек. Его эксцентричное поведение и привлекло мое внимание.

He was a man of about fifty, tall, portly, and imposing, with a massive, strongly marked face and a commanding figure. He was dressed in a sombre yet rich style, in black frock-coat, shining hat, neat brown gaiters, and well-cut pearl-grey trousers. Yet his actions were in absurd contrast to the dignity of his dress and features, for he was running hard, with occasional little springs, such as a weary man gives who is little accustomed to set any tax upon his legs. As he ran he jerked his hands up and down, waggled his head, and writhed his face into the most extraordinary contortions.

“What on earth can be the matter with him?” I asked. “He is looking up at the numbers of the houses.”

У банкира пытаются похитить оставленную в залог диадему и отламывают один зубец. Его находит Шерлок Холмс, который выясняет, что похищение организовал мошенник, соблазнивший племянницу банкира.

К Шерлоку Холмсу обращается банкир Александр Холдер. Одна английская высокопоставленная особа, которой срочно были нужны деньги, оставила ему в залог берилловую диадему, национальное достояние. Стоимость драгоценности минимум вдвое превышает ссуду. В диадеме - тринадцать зубцов и тридцать девять крупных бериллов, по три на каждом зубце.

Опасаясь держать такую вещь в сейфе банка, Холдер принёс её домой и запер в бюро, в комнате, смежной со своей спальней. В доме банкира проживают четыре горничных. Три работают уже давно, и их честность сомнения не вызывает. Четвёртая, Люси, работает недавно. Она поступила с прекрасными рекомендациями и хорошо справляется со своими обязанностями. У хорошенькой Люси много поклонников, но в остальном она вполне порядочная девушка. Сам Холдер вдовец и имеет единственного сына Артура. Юноша не оправдал надежды отца, он проматывает деньги в карты и на скачках. Он несколько раз пытался выйти из этого круга, но его друг, сэр Джордж Бэрнвелл, плохо влияет на Артура и каждый раз возвращает его на прежний путь. Также в доме проживает племянница Холдера, Мери. После смерти отца девушка осталась совсем одна, и Холдер взял её к себе. Мери - правая рука Холдера, солнечный лучик в доме. Артур безнадёжно влюблён в неё, он уже дважды просил Мери выйти за него замуж, но она отказывала. Мери, также как и Холдер, не одобряет дружбы Артура с сэром Джорджем, считая, что этому человеку нельзя доверять.

После обеда, когда Люси уже вышла из комнаты, Холдер рассказал Артуру и Мери о диадеме. Артур удивился, что отец положил её в бюро, считая, что его легко можно открыть. Он попросил у отца деньги, но получил отказ.

Перед сном Холдер обошёл дом. Он увидел Мери, закрывающую окно в гостиной. Мери пожаловалась на Люси, к которой пришёл поклонник. Почти не спавший ночью Холдер услышал шаги в соседней комнате. Он бросился туда и увидел босого Артура в брюках и рубашке. Артур держал в руках диадему, в которой не хватало одного зубца с тремя камнями. Обвинения в краже он отрицал, но и почему оказался в комнате ночью, не объяснил. Прибежавшая на шум Мери упала в обморок. Холдер вызвал полицию. Они обыскали весь дом, но пропавшего зубца не нашли. Артура арестовали, а Холдер решил обратиться за помощью к великому сыщику.

Выслушав рассказ, Холмс склоняется к мысли, что Артур невиновен, иначе он придумал бы оправдание, а не молчал. И если это Артур отломал зубец, то где же он его спрятал так, что никто не может найти?

Холмс прибывает в дом банкира. Мертвенно-бледная Мери считает, что Артур невиновен. Она предполагает, что виновата Люси, которая слышала разговор о диадеме и вместе со своим поклонником-зеленщиком совершила кражу.

Холмс рассматривает диадему. Если бы Артур отломил зубец в доме, то раздался бы страшный треск. Обследовав местность вокруг дома, Холмс предлагает Холдеру зайти к нему завтра. Остаток дня Холмс где-то пропадает, переодевшись бродягой.

На следующий день на Бейкер-стрит приходит Холдер. У банкира новое несчастье. Ночью исчезла Мери. В оставленной ею записке сказано, что она причинила дяде много горя и не может оставаться в его доме.

Холмс возвращает банкиру пропавший зубец за определённую плату и требует попросить прощения у сына за обвинение в краже. Кражу совершила Мери для сэра Джорджа Бэрнвелла, в которого она влюблена. Приходя в дом Холдеров, сэр Джордж, один из опаснейших субъектов, игрок, отъявленный негодяй, очаровал девушку, они виделись почти каждый день. В тот вечер Мери рассказала сэру Джорджу о диадеме, и он уговорил её похитить драгоценность. Дяде Мери сказала, что это приходил поклонник Люси. Артур, которого беспокоили мысли о долгах, в ту ночь не спал и услышал шаги. Выглянув в коридор, он увидел Мери с диадемой в руках. Спрятавшись, он проследил, как Мери кому-то отдала драгоценность через окно. Артур бросился на улицу и догнал Бэрнвелла. Между ними завязалась драка, во время которой отломился зубец. В тот момент, когда Артур хотел положить диадему на место, вошёл отец. Боясь разоблачить любимую девушку, Артур молчал, но и принимать вину на себя он тоже не хотел.

Осмотрев землю возле дома, Холмс обнаружил следы босых ног Артура, капли крови и следы чьих-то ботинок. Вряд ли Артур стал бы защищать горничных, а вот выдавать Мери он не захолтел. Зная, что Мери редко бывает в обществе, а в дом часто заходит сэр Бэрнвелл, великий сыщик предположил, что именно он и подбил Мери на кражу. Переодевшись бродягой, Холмс пришёл к дому Бэрнвелла и узнал у слуг, что накануне их хозяин расшиб себе голову. Взяв его ботинок, Холмс убедился, что возле дома банкира именно его следы. Пообещав не возбуждать уголовное дело, Холмс забрал недостающий зубец.

Артур Конан Дойль

Берилловая диадема

Я стоял у сводчатого окна нашей комнаты и глядел вниз, на Бейкер-стрит.

Холмс лениво поднялся с кресла, встал у меня за спиной и, засунув руки в карманы халата, взглянул в окно.

Что с ним? - недоумевал я. - Он, кажется, ищет какой-то дом.

Я думаю, что он спешит сюда, - сказал Холмс, потирая руки.

Да. Полагаю, ему нужно посоветоваться со мной. Все признаки налицо. Ну, прав я был или нет?

Вы, конечно, сочли меня за сумасшедшего? - спросил он.

Нет, но я вижу, что с вами стряслась беда, - ответил Холмс.

Успокойтесь, сэр, прошу вас, - сказал Холмс. - Расскажите, кто вы и что с вами случилось.

Мое имя, возможно, известно вам, - проговорил посетитель. - Я Александр Холдер из банкирского дома «Холдер и Стивенсон» на Треднидл-стрит.